Перейти в раздел "Воспитание ребенка"
Перейти на фрум "Воспитание ребенка"

Народная мудрость гласит: "Маленькие детки - маленькие бедки, а вырастут велики - большие будут". При нормальном развитии ребенка еще можно сомневаться в ее истинности, но при отклонениях в развитии, в том числе и при раннем детском аутизме (РДА), в правильности ее убеждаешься постоянно.

Когда просишь родителей аутичного малыша вспомнить первый год его жизни, большинство из них каких-либо серьезных тревог не высказывает. Основные события этого периода (начал держать головку, переворачиваться на спину, садиться и т.д.) наступали вовремя или почти вовремя. Но почти в каждой семье вспоминают что-то, может быть, и не вселявшее особого беспокойства, но представлявшееся не совсем обычным.

Не так, как у других

Некоторые мамы замечали, что ребенок часами рассматривал какую-то точку на потолке или деталь рисунка на ковре либо обоях, а иногда подолгу тихо лежал и не спускал глаз со своих ручонок. Других озадачивало удивительное спокойствие сына или дочери, не реагировавших на мокрые пеленки, громкие звуки, яркие игрушки. Третьи, напротив, обращали внимание на то, как слишком чутко спал их малыш, как часто просыпался и много плакал по непонятным причинам, как болезненно, панически боялся некоторых звуков (электробритвы, пылесоса, кофемолки). Кто-то из малышей неистовым криком требовал, чтобы его укладывали спать исключительно на балконе, и засыпал, только если коляску трясло, как корабль в шторм.

Из письма: "Я заметила отклонения у дочери уже с трех месяцев. Она отворачивалась от меня, когда я брала ее на руки, а когда я прижимала ее к себе, старалась освободиться, отталкивалась ручками и ножками. Она ходит с года (ей сейчас год и три месяца); когда идет навстречу кому-то, особенно мне, как будто обрадуется, начинает бежать, а потом резко останавливается. А чтобы обнять ее, поцеловать - и не говори. Что же с моей дочкой происходит? Врачи мне на этот вопрос ответа не дают".

Письмо другой мамы: "Первое время сын развивался быстро, но в пять месяцев я стала замечать его странный взгляд: он не смотрит на человека, никогда не реагирует на мой уход. В восемь-девять месяцев начал произносить первые слоги, а к году появились первые слова: "дядя", "папа", "мама", но он их ни к кому не относил. В год он пошел самостоятельно, но как-то очень неуверенно, на носочках, и до полутора лет боялся отпустить мой палец".

Во многих случаях такую осо-бость трудно оценить не только родителям, но и специалистам. На профилактическом осмотре невропатолог сказала родителям шестимесячного мальчика: "Какой он у вас странный!", но объяснить, почему у нее создалось это впечатление, не смогла. А в их душе тревога поселилась уже давно, и не без основания: тяжелая, с угрозой выкидыша беременность, резус-конфликт, заменное переливание крови, многонедельное, не связанное с инфекцией, кишечное расстройство в четырехмесячном возрасте - и вот новая загадка.

Все, что не вызывало у родителей особого беспокойства в первый год жизни ребенка, оказалось, как выяснилось впоследствии, первыми знаками нарушения его эмоционального развития, контактов, взаимодействия с окружающим.

А ребенок растет

На втором-третьем году жизни у детей с нормальным развитием ярко выражено стремление познать мир, контактировать и взаимодействовать с ним; впервые появляется стремление к самостоятельности: все чаще слышится: "Я сам!"; дети достаточно хорошо понимают разницу между близкими и чужими людьми, чутко относятся к эмоциональному тону голоса и поэтому уже понимают и "нельзя!", и отношение к себе и своим поступкам со стороны окружающих.

У аутичных детей в этот период развития многое по-другому. Вариантов множество, но наиболее типичных ситуаций четыре. Из рассказа мамы: "Он начал удивлять нас, когда появилась речь. Первое слово было не "мама", а "тигр", причем он говорил его очень четко, с большим напряжением ("тигр-р-р!"), но других слов до трех лет не прибавилось. Если до года он только иногда разглядывал свои ручки, то на втором году это стало происходить все чаще и продолжительнее по времени, добавились и раскачивания головой, туловищем. Его взгляд ни на чем не задерживался надолго, игрушки брал и тотчас бросал, в лучшем случае грыз. Ему было все равно, кто его взял на руки - я, моя мама или моя подруга, при этом было ощущение, что он на руках полностью расслаблен, вялый, как мешочек. В отчаянии от его безразличия я иногда начинала читать вслух свои любимые стихи - на гу-милевское "Только сыпалось золото с кружев/ Драгоценных бра-бантских манжет" лицо у сына становилось осмысленным, каким-то понимающим".

В другом случае родителей очень взволновала реакция полуторагодовалого ребенка при переезде на дачу. Он перестал спать - днем совсем, а ночью просыпался, кричал, постоянно тянул за руку к воротам, как бы давая понять, что хочет уйти отсюда. Затем сильно повысилась температура, хотя никаких признаков простуды не было; перепугавшись, родители вернулись домой, в город, и температура спала так же внезапно, как появилась. Речи у него тогда еще не было, но родителей успокаивали тем, что мальчики позже начинают говорить. Еще родители отмечали, что сын был безразличен ко всем, кроме мамы, она должна была постоянно присутствовать в комнате, где он находился, любые попытки уйти вызывали истошный крик. Расстраивало и то, что ребенок не радовался новым игрушкам, которые ему дарили, а любил, забившись куда-нибудь в уголок, подолгу рвать газеты или открывать шкаф, выдвигать ящики и перебирать разные лоскутки. Если мама уходила на кухню, ребенок шел за ней и с удовлетворением вертел крышку от кастрюли, отвергая предложенные мамой пирамидки, машинки и др. Уже на втором году жизни родители почувствовали: с ребенком что-то не то: кроме отсутствия речи, их стало волновать, что он любит гулять только во дворе, что он очень неуклюж, что время от времени он странно взмахивает руками, прыгает, иногда раскачивается.

Третий случай - мальчик развивался очень бурно: в год говорил развернутыми фразами, к двум - это уже были целые монологи, особенно здорово он подражал телерекламе. Все восхищались его памятью, артистизмом и точностью воспроизведения манеры речи, интонации других. Но родители довольно рано почувствовали, как тяжело им гулять с сыном: он вырывал руку, стремился идти сам - и туда, куда хотел, не считаясь ни с машинами, ни с речкой или оврагом и т.п. На детской площадке видел не детей, а только игрушки, и отбирал их так, будто снимал с полки, - он совершенно не понимал, почему дети на него обижаются и плачут, а взрослые - ругают. Он с удовольствием разрушал то, что построил, часто ломал игрушки, был упрям, противился чему-либо научиться, если только не хотел этого сам. С возрастом эта ершистость не сглаживалась, а наоборот, усиливалась, что побудило родителей на четвертом году жизни обратиться к врачу.

Четвертый случай - сверхтревожная мама: еще во время беременности она очень волновалась, что ребенок родится не такой, как все, поскольку у нее уже были два выкидыша, а также резус-конфликт в настоящую беременность. Угроза выкидыша и длительное пребывание в больнице лишь усилили тревогу и беспо Он действительно развивался, как все дети. койство за будущего ребенка. Он родился вовремя, с нормальным ростом и весом, но гемолитическая желтуха оказалась довольно серьезной, и заменное переливание крови делали дважды. При выписке врачи сказали, что с ребенком все в порядке и тревожиться не о чем. Он действительно развивался, как все дети, но много плакал, плохо спал, долго и с трудом успокаивался на руках; это стало особенно заметно после полугода, когда мальчик стал, засыпая, подолгу качать головой на подушке ("укачивал себя"); позже, встав на ножки, любил часами раскачиваться под музыку. На втором году, во время прогулок тянул родителей на улицу с большим потоком машин и увлеченно наблюдал за вращением колес - они как раз были на уровне его глаз. Не по возрасту выносливый, он много гулял - смена впечатлений, сама ритмичность ходьбы привлекали его. Родители рано заметили любовь сына ко всему красивому - врожденный вкус к хорошей классической музыке, некоторым стихам, спокойным и миловидным детям. Иногда - и на втором, и на третьем году жизни - случалось, обычно по ночам, он неудержимо, отчаянно плакал, ис-п ы т ы в а я страх, дискомфорт, но в чем именно - понять не удавалось. Хотя в спокойные периоды - еще до двух лет - он будто бы не по-детски глубоко воспринимал происходящее, особенно чувства, душевные со-стояния близких. Когда мама ждала второго ребенка, днем, оставаясь с ней вдвоем, он вел себя очень спокойно, как бы не желая ее волновать и беспокоить, но ночью, зная, что папа дома, он словно терял контроль над собой, отпускал вожжи - и ревел. До того как мама легла в больницу, и речь и игра развивались по возрасту, но за полтора месяца, что мама отсутствовала, фразовая речь постепенно ушла, остались отдельные слова и простейшие аграмматичные фразы. Внешне поведение не изменилось, создавалось впечатление, что днем он как бы оберегал бабушку, старался не доставлять ей хлопот, и почти каждую ночь отчаянно кричал. Когда мама вернулась из роддома с сестричкой, он почти совсем перестал говорить, стал бояться детей, игнорировал их, но в основе такого поведения не было ревности - к сестричке он относился хорошо, даже заботливо: катал в коляске, пытался накормить кефиром из своей бутылочки и т.д. В три года родители сделали первую попытку понять, что происходит с сыном, и обратились к детскому психиатру. В ответ услышали: "Так бывает, это пройдет".

Диагноз один

Как ни различны эти четыре ситуации, со временем в каждой из них был поставлен один диагноз - РДА, "ранний детский аутизм". "Со временем" - понятие растяжимое: иногда в три года, иногда - в шесть лет, иногда и позднее, хотя понятно, что чем раньше бывает оказана помощь, тем больше вероятность благоприятных изменений. Ранние проявления аутизма таковы, что часто очень сложно понять, с чем, собственно, мы сталкиваемся - с индивидуальными особенностями в пределах нормы, с легкими знаками органического поражения головного мозга или с какими-то иными нарушениями эмоционального развития. Но будет или не будет в дальнейшем выставлен какой-либо диагноз, знаки эмоционального неблагополучия, многие из которых названы выше, требуют создания в семье условий, сглаживающих или предупреждающих развитие более глубоких эмоциональных нарушений. В семье с маленьким ребенком не должно быть эмоционального напряжения - конфликтов, ссор, криков. Напряженное, тревожное состояние мамы передается малышу, усиливая его собственное беспокойство и отражаясь на поведении. Атмосфера в доме должна быть спокойной, эмоционально комфортной: когда, например, младенец одного-двух месяцев лежит в кроватке, взрослые ни в коем случае не должны смотреть по телевизору какую-нибудь "Предпоследнюю жертву" с ее постоянным напряженным, брутальным аффектом или слушать тяжелую, громкую, агрессивно-ритмичную музыку - это может стать для него психической травмой. Вообще до года лучше избегать резких, неприятных, слишком громких звуков - соковыжималки, электрозвонка, кофемолки, пылесоса, электробритвы и т.п. Наверное, все согласятся, что в первый год жизни ребенку уделяют столько внимания, проявляют столько заботы, как ни в какой другой период. Близкие, особенно мама, с ног сбиваются, но соблюдают режим питания, прогулок, купания, сна, чтобы он был здоров. В большинстве семей, однако, думают только о физическом, а не о психическом здоровье. Конечно, нельзя ставить вопрос, какое из них важнее. Тем не менее психическому (и особенно эмоциональному) развитию младенца уделяют внимания, как правило, меньше, чем нужно. Причины разные. Чаще всего - незнание, так как сведения об эмоциональном развитии детей первого года жизни даже в специальной литературе очень скудны - 7 общих строк, например, в известной книге доктора Б.Спока "Ребенок и уход за ним". Зато много советов не брать ребенка на руки, не играть с ним слишком много, когда он бодрствует, это якобы приводит к избалованности и мешает развитию самостоятельности. С этим мнением мы не можем согласиться: именно тактильный контакт, спокойный, ласковый голос мамы дают ребенку уверенность, снимают напряжение и тем самым создают предпосылки для развития самостоятельности. Когда годовалый ребенок бодрствует, надо как можно больше взаимодействовать с ним: брать на руки, пропевать потешки, играть в "ладушки", "ку-ку", как можно больше комментировать происходящее вокруг. Одна наша знакомая молодая мама, еще беременной, много разговаривала с ребенком, положив руку на живот, слушала спокойную классическую и церковную музыку - он и родился очень спокойным, каким-то светлым. А мама продолжает общаться с ним, рассказывая обо всем, что происходит вокруг: что рисует его папа-художник, куда они пойдут гулять, что увидят по дороге, даже о своей подруге - крестной сына, которая уехала в другую страну; когда у него болел животик, она ему объясняла, что это скоро пройдет, потому что она его очень любит и хочет, чтобы ему скорее стало хорошо, и т.д. Их эмоциональное взаимодействие так полно и насыщенно, малыш настолько уверен и спокоен, что, если мама занята или отдыхает, он тихонько лежит в кроватке и гулит. Если ребенок не очень любит быть на руках, напряжен, родители часто спешат с выводом: ему это вообще не нравится - и перестают брать его на руки. Но такого рода напряжение бывает чаще всего непродолжительным: возьмите его на руки, когда он спокоен, не кричит и не плачет, спойте песенку, расскажите сказку, погладьте по спинке, покачайте - и придет ощущение душевного тепла, комфорта, удовольствия от контакта. Постепенно, от раза к разу такого рода ощущения будут возрастать и напряжение уйдет, а ребенку все больше будет нравиться находиться с вами вместе. Гигиенические процедуры (купание, переодевание) тоже очень важны для эмоционального развития малыша: переодевая его, мама не только убирает мокрые и грязные пеленки, но снимает неприятные ощущения, нежно прикасаясь к его тельцу, улыбаясь ему, рассказывая что-то, - в его сознании возникновение комфорта связывается именно с мамой. Все это происходит гораздо чаще, чем при использовании памперсов; не возникает и дополнительных предпосылок для задержки формирования навыков опрятности (с этим у многих аутичных детей и так проблем хватает).

Основная рекомендация Главный смысл сказанного - с малышом как можно раньше должен быть установлен эмоциональный контакт. Не следует думать, что все сказанное относится только к эмоциональному воспитанию. Но в грудномвозрасте именно оно оказывает большое, часто определяющее влияние на развитие речи, интеллекта, навыков опрятности и самообслуживания, психики в целом. Иногда установление эмоционального контакта происходит в самые первые месяцы естественно и легко, иногда - трудно и долго, и особенно трудно - при нарушениях эмоционального развития, самое тяжелое из которых - ранний детский аутизм. О нем - в следующих публикациях.